Тропою страсти - Страница 48

Джесс закрыла глаза. Прикосновения его рук болезненной пульсацией отозвались во всем ее теле, а перед мысленным взором проплыли воспоминания о днях, проведенных на острове.

— Конечно, я прощаю тебя… — прошептала она неожиданно для самой себя. — Как я могу в чем-то винить тебя, когда сама во всем виновата. Мне некого винить, кроме самой себя, в том, что ты увидел во мне угрозу.

— Нет, Джессика! Нет! — Он так сильно сжал ее руки, что она вскрикнула. — Прости! — Он тяжело вздохнул, отпуская ее. — Я не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю… Это неважно, — тихо произнесла она.

— Нет, важно! — настаивал Луиджи. — Я…— Он смолк, раздраженно махнув рукой. — Это безумие, — пробормотал он, — мы ведем себя как чужие, Джесси, это все неправильно!

Все и было неправильно, горестно подумала она. Когда ее мысли стали проясняться, в ней в очередной раз затеплился слабый огонек чего-то, похожего на надежду.

— Может быть, действительно сварить кофе? — предложила Джесс. Спокойствие, с которым ей удалось произнести эту фразу, укрепило слабые ростки надежды в ее душе. Потом она расскажет ему обо всем и будет молиться, чтобы они могли расстаться уже безо всякого недопонимания между ними.

Оглянувшись, Джесс неожиданно обнаружила его позади себя в маленькой кухне. Ее очевидное удивление вызвало у Луиджи по-мальчишески застенчивую улыбку, поразившую Джесс в самое сердце. Та же трогательная застенчивость сквозила в его попытках быть полезным, когда она готовила кофе, и от этого сердце ее, из которого ушла горечь ожесточения, наполнилось новой болью. Она вдруг потрясенно осознала, что все ее мучения еще впереди.

Даже если мы расстанемся друзьями, легко мне не станет! Ведь я же всей душой и телом мечтаю о его любви, думала Джесс, Ах, если бы он хоть чуть-чуть любил меня!

— Все в порядке, я подержу! — настаивал Луиджи, когда Джесс намеревалась взять поднос из его рук. Он прошел за ней в гостиную с грустно-извиняющейся улыбкой. — Я не очень-то хорошо умею заглаживать вину, я начинаю казаться таким жалким.

— Луиджи, тебе не нужно заглаживать передо мной вину, — выпалила Джесс, не в силах сдержать бушующие в ней эмоции. — Я должна объяснить тебе так много всего, чему ты, возможно, не поверишь, но та статья никогда не появилась бы в печати…

Луиджи поставил поднос на кофейный столик.

— Я знаю. Если ты имеешь в виду твою несостоявшуюся карьеру журналистки, то Одри уже об этом позаботилась.

— Позаботилась?

Луиджи неуверенно пожал плечами, потом сел и невозмутимо посмотрел на нее.

— Да. Вчера я услышал от нее то, что мечтал услышать от тебя, и, видит Бог, я давал тебе для этого достаточно возможностей.

Джесс почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат холодной воды. Она отреагировала на единственное, в чем был какой-то смысл:

— Ты знаешь! Тогда зачем ты решил встретиться со мной?

— Я специально приехал в Лондон, чтобы увидеть тебя… — произнес Луиджи мрачно и уставился на стоящий перед ним поднос.

Джесс опустилась на диван рядом с ним. У нее не осталось уже ни одной связной мысли, и она занялась тем, что можно было бы назвать жалкой попыткой разлить кофе.

— Оставь это! — резко приказал Луиджи. Он забрал кофейник из ее дрожащих рук и водрузил его на поднос. — Кофе можно отложить, а разговор — нельзя.

— Нельзя? А разве еще есть что сказать? — с горечью спросила Джесс. Она молилась только о том, чтобы продержаться и не разрыдаться до его ухода. — Конечно, есть! — тяжело вздохнула она сама в ответ на свой вопрос. — Я поехала в Ирландию для… с тайными, нечестными намерениями! Луиджи, не могу выразить словами то, как я сожалею о тех неприятностях, к которым это привело. Мне никогда не понять, почему ты не мог просто подойти и объявить, что догадываешься о моих целях… Я бы попыталась что-то объяснить… Но я хочу, чтобы ты знал, что я останусь благодарна тебе за то, что ты вот так пришел сейчас. По крайней мере, мы сможем объясниться и постараемся забыть о том зле, которое причинили друг другу. Для меня это очень важно, потому что…

— Пару недель назад я разговаривал по телефону с Одри, — неожиданно заявил Луиджи, откидываясь на спинку дивана, — но она отказалась дать мне твой адрес. Она напрямую не отказала, но ее ответ был равнозначен отказу.

Джесс огорчилась тому, что он сменил тему разговора, и она просто закрыла глаза, позволив его словам течь свободно.

— Что-то, очевидно, ее смягчило, потому что позавчера она нашла меня в Милане и все рассказала…

Джесс нахмурилась, пытаясь вспомнить, куда Одри отлучалась позавчера.

— И вот я приехал…

— Я уже сказала, что благодарна тебе за то, что ты пришел ко мне.

— Потому что теперь мы можем вновь расстаться, но уже друзьями?! — взорвался Луиджи.

— Луиджи, меньше всего на свете я хочу, чтобы мы начали спорить. — Чувствуя свое поражение, Джесс ощутила, как ее снова наполняет прежняя горечь. — Я знаю, что мне нет прощения за то, с какой целью я приехала в Ирландию. Но я быстро поняла, что никогда не смогу так поступить, в глубине души я всегда чувствовала, что никогда не поступлю так. Я даже не смогла заставить себя прочитать все те вырезки, что собрала, готовясь к поездке.

— Меня это совершенно не интересует! — отрезал Луиджи.

— Да, оно и видно, — прошептала Джесс упавшим голосом. — Я думаю, будет лучше, если ты сейчас уйдешь.

— Почему? Чего ты так боишься, Джесси?

— Луиджи, о чем теперь говорить?! Все прошло, кончилось! Я виновата не меньше, чем ты, так что перестань барахтаться в неуместных угрызениях совести.